ALA: Город как холст

  • Опубликовано: 14 September 2013
  • Автор: danik

Данияр Сабитов

В двух словах об артбатфестовском объекте: «Стена легального граффити» - это работа Зои Фальковой, созданная в рамках воркшопа с Кендалом Хенри, куратора из Нью-Йорка. Художница решила раскрыть тему «Алматы: город как холст» "буквально" в буквальном смысле. Весь город был символически представлен в виде трех белых латинских букв ALA – так маркируют наш город в авиаперевозках. И по замыслу художницы любой житель города мог нарисовать на нем все, что угодно. Граффити ли это, рисунок ручкой или маркером – все это неважно, как неважен и смысл послания.

 
Буквы стояли белыми недолго – сначала это были робкие попытки самовыражения.


 

Причем в основном рисовали на оборотной стороне букв, на изнанке, скрытой от людских глаз. Видимо слово «легальность» доверия горожанам не внушила. А может это просто стыдливость, ведь все-таки нужна смелость, чтобы рисовать у всех на виду. Особенно неловко, если вы старушка или солидный джентльмен, которым правилами игры не предписаны подобные выходки.


 Зато, если вы свободный художник, то в культурном поле у вас развязаны руки. Поэтому на шестой день работы экспозиции на ней проявилась отличная художественная работа.

 Замечательна она тем, что шикарно вписалась в идею ALA. Как было отмечено, три буквы – это воплощение города. А значит  рисунки показывают либо отношение к городу, либо проявление сути горожан. Нужно отметить, что «Стена легального граффити» создавался и как исследовательский культурологический проект, с помощью которого можно сделать этот срез.


 Но неизвестные, сделавшие довольно концептуальное граффити вышли за рамки голого искусства и решили объяснить, что означает их работа. Отмечу, что я редко вижу художников из контеморари арт, которые пытаются объяснить, что они хотели сказать. Чаще они оставляют зрителя наедине со своими мыслями, наблюдая за следующими отзывами, критикой и проч. Этот подход современного искусства как нельзя лучше укладывается в рамки постструктурализма, в котором мы живем. Это большая отдельная тема, здесь следует лишь указать на некоторые аспекты этого философского течения. Первый и наверное главный тезис озвучил Жак Деррида: «Весь мир есть текст, и нет мира вне текста». Второй тезис о том, что в мире нет никаких структур и систем, что все они – выдумка. Нет стран, нет религий, нет истории, нет законов. Сложилась такая ситуация, о которой сетовал Воланд: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет». Ну и наконец третий, возможно не такой важный тезис, который выразил в своем эссе «Смерть автора» Ролан Барт. Не важно, что вкладывал в произведение автор, важно то, что решил для себя читатель. Причем любая трактовка читателя верна. И тут появляются все эти удивительные постструктуралистские романы, которые открыты для вольной интерпретации и вольного чтения – с начала в конец, из конца в начало, если хотите, то можете читать по диагонали. Как пример – «Хазарский словарь» Милорада Павича.


 Так вот авторы трех букв решили перешагнуть концепты постструктурализма и объяснить публике, а также автору проекта Зое Фальковой, что они имели в виду. Стиль комментария уничтожил всю возможность трактовать его в рамках «смерти автора», поскольку благодаря матерщине любые двойные смыслы и подтексты исчезают.

 В конечном счете оказалось, что этот жест – это отношение к самому проекту ALA. Инсталляция была объявлена "смехотой" (убери пару букв, добавь недостающие). Разгорелись ожесточенные дискуссии в социальных сетях. С их содержимым можно познакомиться здесь, здесь и здесь. Комментировать их не особо интересно, они сами все за себя говорят. Однако опару замечаний сделать все же стоит. Одно из обвинений в адрес художников, участвующих в АртБатФесте в том, что они работают на деньги акимата, тем самым, по мнению критиков, предают настоящее искусство. Тем временем оргкомитет фестиваля оплачивает лишь изготовление работ, но не выдает вознаграждение художникам. Но самое главное, что если бы мир был устроен так, как предлагает главный критик, то мы не имели большей части культурного мирового фонда. Работы Гойи, Микеланджело, да Винчи и всех остальных были возможны только благодаря частным заказам. Причем нередко государственным или хотя бы муниципальным. Да, возможно, поэт и художник должен быть голодным. Это очень красиво. Ну, как мы любим, в самых лучших традициях русской литературы. Однако…

 Второй момент, который не может не радовать, так это сам факт некой дискуссии. Художественное поле Казахстана обычное такое аморфное – поскольку художников мало и все всех знают, то обычно все обходится похлопыванием по плечу в кулуарах и восторженными замечаниями в печати и с трибун. А тут какая никакая дискуссия – спасибо социальным сетям, которые сегодня выступают в качестве журналов типа Современника, на чьих страницах в былые времена шли ожесточенные бои меж школами поэтов, художников и писателей. Там, правда все было как-то концептуальнее, без перехода на личности и наличности.

 Так или иначе благодаря по-детски яркому протесту проект ALA состоялся. Он сделал то, чего ждал художник – чистая белая поверхность букв, предложенная как tabula rasa, покрылась первым культурным слоем. Интересно, что сама Зоя воспринимает ночной "налет" именно как этап развития инсталяции. Об этом можно почитать здесь. Пусть он был не особо культурен, но инсталляция заговорила по-настоящему. Конечно, акимату это свободное творчество пришлось не по душе, и надпись затерли. И это, как ни странно, напомнило римскую эпоху – тогда некоторые стены городов были выкрашены белым и использовали они как доски объявлений. Они называлисьь альбумами. Рядом с такой стеной стоял сосуд с черной краской и орудие для письма. Как только стена покрывалась объявлениями, она замазывалась белилами и получала второе рождение.

И вот город ALA вновь чист (но мы-то знаем, что хранится под слоем этой чистоты, прошлое не исчезло, оно с нами – может быть проступит сквозь белизну, а может быть лишь останется в памяти) и вновь готов отражать суть города и горожан.

После случившегося интерес к проекту сильно вырос, привлек других художников. Одним из них стал Armo Head, начавший рисовать с последней буквы A (или первой, ALA – это все-таки палиндром). Пока Armo Head рисовал, мы немного поговорили.

 - У тебя есть художественное образование?

- Я проучился один год, но потом бросил. Кстати у очень немногих райтеров (так называют себя создатели граффити – прим. автора) есть профессиональное образование.

 - Учат ли где-нибудь на граффитчика?

- В городе есть студия Repas, туда всегда можно прийти и попросить дать мастер-класс. Там очень отзывчивые люди, всегда помогут.

 - А то, что ты сейчас рисуешь – это заранее подготовленный образ или он появляется во время рисования?

- Большинство приходит с уже подготовленными набросками, а мне по душе работать на ходу – так можно лучше оценить то пространство, в которое будет вписываться граффити.

 - Есть ли у граффитчиков представление о какой-то юридической безопасности? Ведь это все-таки не всегда законно.

- В Алматы достаточно мест, где можно рисовать без посторонних глаз. Но пару раз ко мне подходили полицейские, но я очень просто с ними договариваюсь. Обычно я говорю, что закрашиваю маты. Кстати, часто за нас вступаются жильцы домов, которые считают, что это красиво.

 - А жалко, когда ты проходишь мимо того места, где рисовал, а работы уже нет?

- У райтеров есть такая фраза – граффити живет на фотографии. Со временем привыкаешь, что рисунок рано или поздно затрут.

 На вопрос, считает ли Armo Head граффити искусством, он ответил: «Однозначно». Рассматривая работы в Сети с этим трудно не согласиться. Пока парень рисовал, я думал об этом искусстве. Мне подумалось, что в этом есть что-то доисторическое, может быть так срабатывают какие-то древние культурные коды, заложенные теми, кто рисовал в пещерах некрасивых человечков. Это ведь была не только религиозная практика, это была по сути первая попытка человека преобразовать среду обитания, в которой он жил. А чем граффити отличаются от средневековых фресок? Несанкционированностью? На граффити можно посмотреть как на попытку прямого диалога с архитектурой и косвенного – с архитекторами. Рисунок – не просто месседж, а замечание: «Мы считаем, что это место должно выглядеть не так». Этот город должен выглядеть не так. Этот мир должен выглядеть не так. И чем тогда граффити отличается от обычного искусства? Только тем, что его трудно продать? Не отдерешь ведь штукатурку, не повесишь у себя в квартире и не выставишь в музей.

А пока я думал, художник заканчивал свою работу.

- Слушай, а это дорого – быть граффитчиком?

- Ну, все зависит от того, какие материалы выбираешь. На эту букву ушло семь баллончиков. Один баллон с хорошей краской стоит 800 тенге. Считайте сами. Можно конечно покупать дешевые китайские за 300 тенге. А можно экономить как я – большая часть выполняется эмульсией, а баллончиком делаю только обводку.

За время работы Armo Head (буква была создана за три часа), на ALA появились еще три произведения. Автограф от той самой студии Repas

 Художника Наталья приклеила и оформила нарисованную дома сову

 Механическая сова отлично смотрится рядом с Бэндером

 А шведский художник Рикард Фореус решил продолжить тему своей основной выставки “Freeworth-2: Нефть, Яблоки, Свобода”, в которой и так было много яблок.

 Может быть это тоже символично – когда через протест ночных бомберов город стал наполняться новым смыслом?

 

Рубрики: 

Добавить комментарий

Filtered HTML

  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Разрешённые HTML-теги: <a> <em> <strong> <cite> <blockquote> <code> <ul> <ol> <li> <dl> <dt> <dd> <p>
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.