Журналист в военной точке: термины, термины, термины...

  • Опубликовано: 6 March 2011
  • Автор: admin

В годы Великой отечественной войны работали 10 тысяч журналистов-фронтовиков, полторы тысячи из которых пали на полях сражений.[1] В 1993 году в Москве был установлен памятник журналистам Великой отечественной войны работы скульптора Л. Е. Кербеля.[2] А на нем надпись из «Песенки военных корреспондентов» Константина Симонова:
«...С «Лейкой» и блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли...»

И здесь же мы сталкиваемся с невозможной вещью.

Как это корреспондент, будучи  в условиях войны «проходил стужу» с «пулеметом»? Ведь главная заповедь журналиста, попавшего в горячую точку – это невозможность ни при каких условиях брать в руки оружие. Как только ты берешь в руки оружие, ты становишься комбатантом, а значит, прекращаешь быть журналистом. В чем же дело? Почему Симонов написал так, неужели ошибся?

Нет, он не ошибся, ведь писал он о военном корреспонденте. А в нашем обывательском понимании «военный корреспондент» и «корреспондент, оказавшийся в условиях военных действий» никак не различаются. Хотя разница велика. Это непонимание различий часто и рождает проблемы как этического, так и юридического толка.

Начнем сразу с главного. Военный корреспондент – это человек в погонах, который пишет либо в ведомственном СМИ, либо ведет военную рубрику в обычных СМИ. Но всегда это человек, имеющий звание. В частности, во Львовском высшем военно-политическом училище готовили журналистов. По окончании подобных вузов и выходили военные журналисты в полном смысле этого слова.[3]

Одна из самых известных первых военных газет – это газета «Военный инвалид», которую в 1813 году в Петербурге основал чиновник Павел Пезаровиус в патриотических благотворительных целях. Доход предназначался в пользу инвалидов войны, солдатских вдов и сирот. С тех пор рождалось и умирало множество разновидностей СМИ. Тематика их очерчивалась и по сей день замкнута на проблемах армии. Скажем, ученые, изучаю документы, регламентировавшие деятельность военных СМИ  в советские годы приводили одно из положений о редакции военного округа (флота), введенное директивой Главного политуправления СА и ВФМ в 1986 году. Главная задача военной прессы состояла в «пропаганде марксистско-ленинской теории, политики Коммунистической партии, решений ЦК КПСС, военной присяги и уставов...». Один из бывших советских военкоров пишет: «Нас было много. В Советской Армии и ВМФ издавалось 23 окружные и флотские газет, около 20 ежемесячных журналов, огромное количество армейских и дивизионных газет (в одной только Группе советских войск в Германии - 22 наименования). В Пограничных войсках КГБ издавалось 10 газет пограничных округов. Плюс газеты Внутренних войск. Мы были нужны - для оболванивания солдат и матросов в духе идеологии правящей партии. Примечательно, что у нас были хорошие учителя. Нас не учили врать. Нас учили не говорить всю правду. Могла ли военная печать способствовать открытости армии перед обществом? Ни в коем случае, потому что такой задачи перед ней никогда не стояло. Разве что случайно это получалось»[4].

В настоящее время военная пресса освещает в основном события в армии, социальные проблемы и так далее. Тематика военных журналистов очень обширная, поэтому мы не будем сильно в нее вдаваться.

Поговорим лучше об особенностях юридического сопровождения журналиста во время военных действий. Фактически получается, что военный корреспондент может писать для военной газеты, а также может писать из горячей точки. Также из военной точки может направлять сообщения и обыкновенный журналист. И здесь необходимо отметить несколько базовых проблем.

Первая связана с тем, что военный корреспонденты, как мы уже указывали, являются военнообязанными. А значит, во время войны обязаны брать в руки оружие, тогда как международное гуманитарное право запрещает журналистам делать это. Налицо противоречие.

Вторая проблема связана с тем, что международное право не вполне подробно раскрывает права и обязанности журналиста во время пребывания в зоне боевых действий. Причем вот что интересно – международное гуманитарное право (МГП) как раз и отличает военного корреспондента от обычного корреспондента, оказавшегося в горячей точке. Для того, чтобы более детально разобраться в вопросе мы должны более подробно остановиться на некоторых положениях МГП.

Международное гуманитарное право и СМИ

Еще в статье 13 Гаагского положения о законах и обычаях войны (приложении к Гаагским конвенциям 1899 и 1907 гг.), а также в Женевской конвенции от 27 июля 1929 года об обращении с военнопленными, говорится о «газетных корреспондентах». В статье 81 Конвенции 1929 года предусматривается, что «лица, следующие за вооруженными силами, но не входящие при этом в их личный состав, такие, как корреспонденты, репортеры газет, маркитанты и поставщики, оказавшиеся во власти противника, который считает необходимым их задержание, имеют право на обращение с ними как с военнопленными при условии имеющегося у них законного разрешения военных властей вооруженных сил, за которыми они следуют».[5]

Итак, мы видим, что в этих документах журналисты относятся к нечетко определенной категории лиц, которые следуют за вооруженными силами, не входя при этом в их личный состав. Как представители этой группы лиц, журналисты имеют право в случае захвата на то же обращение, что и военнопленные, хотя они и сохраняют статус гражданского лица. Но при этом должно быть соблюдено важнейшее условие: они обязаны иметь удостоверение, выданное военными властями их страны.

После Второй мировой войны положения МГП серьезно пересматривались. В итоге Женевские конвенции от 12 августа 1949 года стали говорить о «военных корреспондентах», который отличны от тех лиц, о которых говорится в конвенции 1929 года. А именно, военный корреспондент определенным образом связан с военным усилием, не входя, однако, при этом в структуру вооруженных сил.

Если в соответствии с нормами 1929 года журналист должен был обязательно иметь удостоверение личности, выданное компетентными властями, чтобы получить право на статус военнопленного, то, исходя из опыта Второй мировой войны, авторы Конвенций 1949 года смягчили это требование, принимая во внимание то обстоятельство, что владелец удостоверения может потерять его в обстановке хаоса, характерной для военного времени. Тем не менее, в любом случае журналист должен получить разрешение следовать за вооруженными силами, а удостоверение личности будет просто служить доказательством того, что это разрешение было дано, доказательством, которое противник может потребовать перед тем, как определить его статус в случае захвата в плен. Удостоверение военного корреспондента играет приблизительно ту же роль, что и форма солдата: оно создает презумпцию. В соответствии со статьей 5, абзац 2 ЖК III в случае сомнений относительно статуса лица, претендующего на статус военнопленного, такое лицо остается под защитой Конвенции до решения компетентного суда.

Далее вопрос о необходимости придания журналисту особого статуса рассматривался в течение нескольких десятилетий. Отдельный проект конвенции не был принят, однако в 1977 году были приняты поправки к дополнительному протоколу 1. Это была статья 79. «Меры по защите журналистов».

Небольшой вывод

Содержание этой статьи вкратце сводится к следующему:

  • журналист, находящийся в опасной командировке в районе вооруженного конфликта, будучи гражданским лицом, пользуется в полном объеме защитой, предоставляемой МГП гражданским лицам.
  • за военными корреспондентами, аккредитованными при вооруженных силах, сохраняется их особое положение, которое признается статьей 4 А, пункт 4 ЖК III[6].
  • удостоверение личности, согласно образцу, который приводится в приложении к Протоколу, является доказательством, что владелец такого удостоверения действительно журналист.
  • военный корреспондент и корреспондент в военной точке это не одно и то же;
  • в постсоветский традиции военный корреспондент входит в состав вооруженных сил;
  • в рамках МГП военный корреспондент определенным образом связан с военным усилием, не входя, однако, при этом в структуру вооруженных сил;
  • буква и дух гуманитарного права запрещает журналисту иметь при себе оружие, однако, если рассматривать военного корреспондента в отечественной традиции, то он, входя в состав вооруженных сил должен иметь оружие. Здесь нам видится некоторое противоречие;
  • гуманитарное право недостаточно четко регулирует деятельность журналиста во время вооруженного конфликта.

[4] Пасько Г. Любовь моя, моя печаль - военная печать http://www.index.org.ru/journal/19/pasko19.html

[1] Царев Ф. И. «Как создавался памятник фронтовым журналистам» http://ujmos.ru/rubriki/k_65_letiju_velikoi_pobedy/kak_sozdavalsja_pamja...

[2] http://wikimapia.org/12023777/ru/Памятник-журналистам-Великой-Отечественной-войны-1941-1945

[3] Современная российская военная журналистика – под. ред. М. Погорелого и И. Сафрончука - Центр оборонной информации, Центр журналистики войны и мира "Гендальф" Москва 2002

[5] Андрей Раскин «Защита журналистов. Положения МГП, применяющиеся к журналистам» -

[6] Женевская конвенция об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г.

Комментарии

Замечательный пост, многое расставляет на места. Спасибо!

Добавить комментарий

Filtered HTML

  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Разрешённые HTML-теги: <a> <em> <strong> <cite> <blockquote> <code> <ul> <ol> <li> <dl> <dt> <dd> <p>
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.